Ора́з — путешественник. Он не берет с собой спальник, не запасается экипировкой для каждой поездки. Он в первую очередь едет за незнакомой культурой, за красотой окружающего мира, но также это всегда и духовный поиск.
К тридцати годам Ораз исполнил юношескую мечту: пройти Камино де Сантьяго, о которой прочитал в книге, ещё будучи старшеклассником. Наш автор Лера Цапкова взяла у Ораза интервью о его путешествии (о Камино мы кстати, уже однажды писали, помните?).
До вылета в обратном направлении прошло всего две недели, и для Ораза они стали целой жизнью.
Итак, Ораз, летом ты прошел Путь Святого Иакова, Эль Камино де Сантьяго. Это твое первое паломничество или были другие?
— Паломничества — вряд ли, разве что поездка на Байкал… Поездка на Байкал у меня три года назад в первый раз состоялась. А вот так с рюкзаком по Европе — первый раз.
Расскажи немного о самой дороге. Почему она считается паломническим путем, что за история?
— В старших классах я прочитал книгу Пауло Коэльо «Дневник Мага» и сначала понятия не имел, где находится Сантьяго. По ходу чтения, конечно, потом понял, что это все-таки в Испании. Для меня это всегда оставалось такой мечтой — надо увидеть, посетить…
Этим летом подруга предложила туда поехать. А я как раз все лето был в вопросе: куда мне ехать, куда отправиться? Когда она сказала: «Сантьяго де Компостела», я ответил: «К черту всё! Я согласен!».
Ну и тогда, собственно, начал читать про дорогу, про историю, про, честно сказать, стра-а-аный миф про Святого Иакова… Дорога существует уже много столетий. Ее популяризировал Пауло Коэльо. Не имея совершенно денег на тот момент, я согласился. Подумал: деньги найдутся.
Какие места тебе особенно запомнились? Что за людей ты встретил в дороге?
— Сначала мы встретились с моей приятельницей. На тот момент мы не виделись восемь лет. Это тоже был своего рода челлендж.
У подруги была такая идея: идем мы сами. Вообще-то Камино (по-испански камино — дорога) отмечена желтыми раковинами (символ святого Иакова) и все идут по этим обозначениям. Но моя подруга решила идти по-своему!
В первый день, когда мы вышли из испанского Леона, я понял, что мы идем куда-то не туда. Все люди с рюкзаками идут в другую сторону. Я спросил: «Ты понимаешь, что если с нами вдруг что-нибудь случится, ни-и-икого не будет рядом?». Она ответила: «Ты что, хочешь как все?!». Я, пожалуй, хотел как все.
В итоге мы пошли по официальному маршруту. Я прочитал, что нужно купить паспорт пилигрима. Она мне: «Зачем?!». Я ей: «Надо. Просто — надо!».
Мы зашли в одну из альберг (альберги — это прибежища пилигримов) и купили паспорта по 10 евро. Там много места для штампов: когда ты куда-то заходишь по пути, в паспорт можно поставить штампик с датой, и по этим штампикам в конце будет видно, как именно ты прошел свой путь.
В первой альберге мы встретили нашего первого «странного чувака», отца Микаэля из Калифорнии. Он путешествует без ботинок, идет босиком по пять километров в день и выглядит как Мэрлин.
«I travel for donations» он сказал, наверное, раз одиннадцать, а мы обычные постсоветские люди: — «А-а-а, молодец!», «Ну, круто, чувак!», «Молодец!».
А это, видимо, был намек?
— Да-да-да! Потом он начал делать театр: мол, за ним стоит архангел Михаил и святой Иаков… но понял, что с нами это не пройдет. Мы продолжили путешествие.
Городов и деревень мы прошли бессчетное количество. Мне больше всего запомнилась Понферрада. Там замок тамплиеров, где, по слухам, в последний раз видели Грааль.
В Понферраде была альберга за вознаграждение (обычно они стоят 6 или 10 евро), но ее нужно было покинуть очень рано утром, в 6 утра. В итоге все вышли и пошли, а я думаю: «Здесь замок тамплиеров, когда я его еще раз увижу?!». А там, оказывается, проходила выставка с работами Леонардо да Винчи…
Большинство пилигримов не останавливаются, чтобы осмотреть город или достопримечательности. Они всё просто пролетают! Но я впервые попал в Испанию и не мог пролететь. На четвертый день мы уже расстались с моей подругой и путешествовали от-дель-но.
Мой совет всем, кто идет: Выбирайте. Себе. Спутника.
Это как в жизни — нужно притереться, это понятно, но в какой-то момент вы понимаете, что за свой Камино вы отвечаете сами. Не кто-то, не вы вместе, а у каждого на Камино свой путь.
У нас начались проблемы с того, что у меня очень высокая скорость, потому что я дома занимаюсь трекингом, а у нее очень медленная скорость. Само по себе это вроде бы не проблема, потому что мы решили: вот точка, мы там встречаемся, все окей.
Она смеялась над спортсменами, которые выходили в 5-6 утра, сама выходила в 9-10 и делала такой же переход — 30-35 километров в день. Под палящим солнцем это перебор.
Мы по отдельности подымались в деревушку Фонсебадон прямо на горе, встретиться должны были в Рабаналь чуть ниже. Прибыв к месту встречи, я почувствовал, что очень устал, буквально свалился, а подруга зовет идти выше. Окееей, пойдем выше… У меня такая привычка — если я начинаю уставать, то ускоряюсь. Включается второе дыхание… Я иду по хребту, уже вечер.
Все альберги закрываются примерно в девять вечера. А уже полдевятого, но деревушкой и не пахнет — при этом мне еще карабкаться и карабкаться, но сил карабкаться нет. С одной стороны — обрыв, с другой стороны — лесок.
В Испании, когда переходишь из одной области в соседнюю, встречаешь большую панорамную табличку с развернутым рассказом: исторические сведения, фотографии, цены. Такие таблички везде украшены одинаковым узором: нарисованы коровки большие, быки и большие собаки. Я думал — большие собаки, хм, охраняют коровок!
В итоге, прусь я по этому хребту, там на самом деле обрыв, узкая тропиночка, а вот здесь лес. Я поворачиваю голову, потому что замечаю движение какое-то. Бежит волк. Так посмотрел на меня — и убежал. Я такой… Ээм… не буду говорить то, что я говорил тогда, потому что из меня вырвался великий могучий русский язык, во всем его многообразии. Я увидел дальше корягу, я поднимаю эту корягу, типа я сейчас буду отбиваться, я про себя думаю, что у меня сил не хватит отбиваться, потому что я уже устал. Да, окей, у меня сейчас будет выброс адреналина на две минуты, но волк за две минуты не сдохнет — скорее это я сдохну.
В этот момент я понимаю, что не хочу больше никаких 35-километровых переходов в день. Все, кто ходит по горам (а это у нас весь день так прошел, редко — со спусками), знают, что крутой подъем — это нормально, а пологие — самые коварные, они выматывают. Вот у нас тогда и был такой, а потом уже резко вверх. В итоге пишу своей приятельнице: «К черту все, лови машину, иначе всё закроется и будем ночевать на улице!». А это вершина горы, там прохладно ночью будет.
В общем, написал, дошел наконец до этой гребанной деревни. Ну это она сначала такой была, потом она стала са-а-амой волшебной. Слышу крики, шум веселье, дохожу — там всё открыто, а у меня уже язык не разговаривает, настолько я устал.
Во всех альбергах очень строго: сначала даешь паспорт, потом деньги, и только потом с тобой разговаривают о том, где ты там остановишься, хочешь ли ты поесть — всё за отдельную плату.
Альберги — это большие помещения на минимум 50 коек двухъярусных, запахи там «прекрасные», зато есть хороший душ и туалет. Фонд Ротари капитально вложились в эту дорогу: построили шика-а-арные альберги, реально классные.
В общем я подхожу такой, пытаюсь с трудом достать паспорт. Мне служащий: «Парень, расслабься. Присядь». Я такой: «Еда-а-а…». Он мне: «Да, чего хочешь? Есть паэлья». Я пытаюсь достать деньги. Он мне: «Сначала поешь!». Я такой: «Воу…».
К тому моменту это был мой четвертый день и мне немного не нравилось жесткое холодное отношение во всех альбергах, а тут… Я уже прихожу в себя, звучит расслабляющая спокойная музыка… Приходит моя приятельница, я ей говорю, что больше никаких 35 и даже 30.
Я понимаю в общем, почему она торопилась — у нас билеты, она к себе я Прагу, я — дальше.
Подруга мне: «Нет, утро вечера мудренее, давай иди спать, нам рано выходить». Я собираюсь ложиться спать, а в этот момент ребята, которые там работают, достают гитары, разжигают костер и начинают петь! Шикарно петь! Люди, которые еще не пошли спать, начинают танцевать, веселиться… Ноги у меня болят…
Думаю: «Я не хочу спать, я хочу веселиться!». Я иду туда, и до утра, буквально… Чтоб ты понимала — это деревня на вершине горы, облака проходят не сверху, они проходят сквозь тебя. А теперь представь — костер, поющие шикарно испанцы, народ со всего мира, облака проходят через тебя…
Я просто до этого разбирался, а зачем я иду? Вот оно! Я иду чтобы делать километры — или я иду, чтобы наслаждаться жизнью? Почему я вообще иду в паломничество? И я понял: вот оно. Вот здесь оно.
На следующее утро я четко для себя решаю и говорю приятельнице: «Я остаюсь». Она: «Я так и поняла». Я говорю: «…а тебе я советую задуматься, зачем ты идешь в паломничество? Ты идешь не трекинговый маршрут. Паломничество — это что-то, связанное с духом? Ты могла взять просто тур пешеходный по Испании. Ты смеешься над спортсменами, но ты делаешь то же самое — километраж! Просто задумайся».
Она тогда ответила «нет». Но мы потом ещё раз пересеклись, и она сказала, мол, да, ты был прав.
Я решил остаться на горе ещё на одну ночь. Сижу попиваю чаек на улице на стульчике, уже 12 дня. Проходят паломники. А там прямо центральная дорога проходит. Когда ты начинаешь идти по паломническому пути, все люди, которых ты встретил с самого начала, его будут с тобой идти, плюс-минус день. Сижу, попиваю этот чаек, и многие подходят, тоже берут чаек, садятся отдохнуть, идут дальше… И я понимаю, что не могу остаться на вторую ночь. Меня зовет дорога.
Но я четко для себя решил: я в это место вернусь еще раз, уже не паломником, а просто поработать там. Можно даже за еду и за ночлег — без разницы. Потому что это волшебное место, вот прям волшебное! Вот. А я достаточно сумасшедший, чтобы это осуществить. Это, наверное, самое яркое моё впечатление.
Люди же, которых встречаешь — про-о-осто уникальны. Правда.
Я встретил женщину, ей уже шестьдесят с чем-то лет. Она была одной из первых хиппи Гоа. Я нашел ее на фотографии, где первые хипари.
Шотландка, Юта. Она меня просто поразила… Она говорила: «Мне осталось не так много, поэтому я хочу прожить эти годы с удовольствием».
Парень Алан, который совершает паломничество в кресле-каталке. Он это делает для своего сына, параллельно снимая документальный фильм, чтобы тот знал, что он способен на всё и ничто не может его остановить.
Скажи, эти люди были частью твоего Пути или прохожими на обочине?
— Я бы сказал, что частью пути, потому что как я уже говорил ранее, если ты одновременно с ними выходишь, ты их встречаешь и после.
Мы (все, кто прошел) создали группу в фейсбуке «Камино 2017» — и люди туда всё добавляются и добавляются… Под конец я поближе познакомился с ребятами, которых видел ещё в начале, и мы последнюю часть пути двигались вместе.
Двое канадцев, один американец, один англичанин и я, дружеская веселая компания. В стареньком фильме «Звуки музыки» есть такая песенка в конце: «So long, farewell, it’s time to say goodbye!..». Я под конец точно так же их выстроил, и мы вот так прощались.
Тут, правда, есть еще грустный момент: ты понимаешь, что можешь в принципе их больше никогда не встретить. И всё-таки одно то, что ты с ними прошел… Эти люди становятся чуть больше, чем друзья.
Еще десять-двадцать лет назад можно было точно сказать, что больше никогда не встретишь. Сейчас есть возможность коммуницировать через соцсети. Мы сейчас переписываемся, и многие говорят о магии Камино.
У меня был первое время, знаешь, такой «посткаминный синдром». Просыпаешься утром — и тебе никуда не надо идти. Это так странно! Я прошел 273 километра за десять дней.
Мне рассказали историю о том, как девушка влюбилась. Она из Штатов, он из Германии. Она была влюблена в него дико, но когда Камино закончился, ничего дальше не вышло. Она поняла, что встречаешь тех людей, которые отражают тебя самого. По сути это правда: все, кого я встретил — я замечал в них себя. В паломничестве познаешь себя.
Это и физически очень большая нагрузка. Я все думал, а справлюсь ли я? У меня есть опыт хождения в горы, но моя самая высокая точка — 3000 метров, не выше. А тут еще и рюкзак на 65 литров, хотя я и умудрился ничего лишнего не брать.
Когда мы ещё шли с приятельницей, на второй день встретили в одной альберге компанию из пяти спортсменов: девушки и мужики на спорте, кубики, все прокачано, у них шикарная экипировка. Они видят меня и мой живот, и они такие: «А, понятно…». Ну я видел прямо, как они ярлык поставили. И пошли. Вот только они каждый день выходили в 5-6 утра, я — в 9-10. На пути я их перегоняю, потому что я выносливее, и на место они приходят спустя час-два. Я к этому времени уже принял душ и сижу, чай пью.
В первый раз это было очень сильное удивление. В последующем это удивление сменилось неявным уважением. На пятый день — понимаешь, эта история повторялась пять дней подряд — они меня спросили: «Чувак, чем ты занимаешься?! Ты такой классный!». — «Да так, в горы хожу…».
Честно сказать, на тот момент я уже два года не ходил в горы. Наверное, это особенности тренировки, которая у меня была раньше. Я вообще не считаю, что все эти кубики — полезно. Нужно, чтобы было практично.
Вообще Эль Камино де Сантьяго — дорога на местности или дорога в сознании? Что было ярче — внешнее или внутреннее?
— Скорее 50 на 50. Знаешь… Это Испания. Это очень красиво. Но в любом случае ты ведешь там диалог сам с собой. Это характеристика любого из паломничеств. Ты себя наблюдаешь. Это было забавно, знаешь, ты приходишь к каким-то мыслям и параллельно дорога тебе отвечает.
Самый яркий негативный эпизод у меня был, когда порвался этот гребанный дождевик. Не берите дождевики в Спортмастере! Они плохие! Я был такой злой.
Моя ошибка была в том, что я взял только четыре майки и флисовую кофту. Я носил все. Разом. На севере Испании, оказалось, холодно — и когда порвался дождевик, у меня была просто паника. Очень неприятно идти в дождь. Пять дней я шел в лютую жару и думал: «Господи, хоть бы дождик!..».
Последующие пять дней я шел в лютый дождь, и дождь оказался намного хуже, чем жара. Я жаждал возвращения жары. Когда мама прислала мне молитву святого Иакова, и — я не помню, который был это городок — но там была статуя святого Иакова, там везде его статуи, я нашел ее под гигантским навесом. Большой уклон, текут реки, ливень стеной. Я стою и думаю: «Окей, у меня нет выбора». Достаю телефон, открываю эту молитву и начинаю молиться.
Денег у меня было уже немного, меня еще и обворовали в одной из альберг (да, есть такие неприятные моменты). До этого я забегал в какие-то магазины, где продают дождевики, и они стоили дорого. Ну не в смысле совсем дорого, но когда нужно рассчитать свой путь и дальше, становится понятно, что это выход за рамки бюджета.
Я стою, молюсь и думаю: «Попробую еще раз». Дождь как раз прекратился, я перехожу через дорогу, вижу какой-то незаметный магазинчик, захожу туда, и вижу пре-крас-ный дождевик! Дешевый! Он ниже колена! А я был в шортах, у меня не было джинсов, штанов, и холодно. А он ниже колена! Еще и поверх рюкзака. Проходя мимо той же статуи обратно, я поблагодарил: «Спасибо, это было очень ценно и в очень нужный момент».
Что было в конце пути? Если, конечно, можешь поделиться. Было чувство, что путь пройден и он кончается вот здесь?
— Обычно после паломничества все отправляются к океану. Такое негласное окончание пути — рядом с океаном (даже место называется Финистерра, «конец земли»).
Я пришел раньше — думал, пройду за 14 дней, а прошел за 10. Стало понятно, что если отправиться сейчас к океану, то я не увижу тех знакомых ребят, которые будут приходить после меня. Я решил остаться, в Сантьяго, чтобы попрощаться со всеми. Мне было грустно, но это было правильное решение.
Когда приходишь в Сантьяго, можно получить «компостелу», свидетельство о том, что ты прошел путь. Нужно показать паспорт паломника со штампиками и тебе выдадут бумагу на латинском. В место выдачи сертификата приходят все паломники. Я сидел там весь день и встречал людей, и это было незабываемо.
Опять же, эта мысль, что ты видишь их, скорее всего, в последний раз… Вот это было для меня очень ценным. Я сходил на мессу паломников в центральный храм. Окей, это было мило. А! Где-то год или полтора назад в интернете ходило видео про монахиню, очень старую, с шика-а-арным голосом. Она, оказывается, там! Это было очень круто, потому что я ее слышал, да.
Я сделал 273 километра, а не 300. Я шел в очень старых беговых кроссовках. Они прошли со мной Алтай, Байкал, и еще кучу всего… И это было их последнее путешествие. Я сказал: «Спасибо за всё. Прощайте.» — и кинул их в мусорный бак. Они были очень старые, беговые, не предназначенные для открытой местности.
Кстати, я не полез на последние горы. Это был третий день дождя, а гор было всего пять. Горы на севере Испании — неприятные. Сплошь горная порода, камни. Под дождем. Это все скользко, а у меня неподходящая обувь. Я понимал, что просто могу поскользнуться, и… до свидания.
Поэтому я сел на автобус и объехал их. Когда все меня спрашивали: «Как тебе горы?», я отвечал: «Объехал на автобусе». Все смеялись: «Чите-е-ер!!!».
Я люблю путешествовать, хоть и нечасто это получается. Для меня каждое путешествие в некотором смысле паломничество. Как ты считаешь, есть все-таки принципиальная разница? Почему некоторые дороги отличаются от всех прочих?
— Ну, в данном случае, Сантьяго де Компостела — это вот прям оно. Настаивает на том, чтобы задуматься о себе.
Я люблю путешествовать в одиночку, поэтому да, для меня любое путешествие — это паломничество. Но здесь сама тема тебе навязана: подумай о душе.
В чем для меня смысл обычных путешествий? Влиться в поток, познать культуру. Это было что-то другое. Я прошел Камино за 10 дней, но с ощущением, что дорога заняла месяц. Нехилая глава жизни.
Для меня это был вызов, потому что мне исполнялось 30 лет — казалось, сейчас или никогда. Я вызов принял. Я говорил с Богом всю дорогу. В этом для меня паломничество и заключалось, потому что это всегда разговор с ним. Католичество, православие, ислам… Это все пути Бога, но суть для меня одна.