Австралийка Тэрин Брамфитт (Taryn Brumfitt) совершила мини-революцию в мире одинаковых фотографий «до/после». А потом собрала денег на кикстартере и сняла документальный фильм. Про тело.
Я посмотрела фильм и хочу рассказать о нем вам.
Расскажу и о самой Тэрин, ратующей за здоровое отношение к образу тела, и об австралийской модели Стефании Феррарио, одной из героинь фильма.
Вот фотография «до/после», которую Тэрин опубликовала на фейсбуке (её перепостили разные звезды вроде Эштона Катчера, и пост стал вирусным):
После такого Тэрин стали звать на телевидение (кроме шуток, она ещё и по российскому первому каналу выступала, в нарезке в начале фильма кадры мелькали).
А началось всё с того, что Тэрин родила троих детей и была страшно недовольна своим телом. Просто ужасно. И собой. Поэтому она вложила массу сил, времени и стараний в то, чтобы приобрести форму, которую вы видите слева, в разделе «до». Это искусственно достигнутая форма: много физических упражнений, мало еды и общения с детьми. Правда, там не было медицинских вмешательств, чем Тэрин гордилась. Она поставила себе цель, она верила в неё, она её достигла. А потом поняла, что эта цель — пустышка.
Стоя на сцене в финале бодибилдинг-соревнований, Тэрин с ужасом поняла, что не чувствует себя счастливой. Соседки по сцене обсуждали, чего ещё и где им не хватает, что надо подтянуть и в каком месте их слишком много. Никто на сцене не лучился искренним счастьем. Все улыбки были фальшивыми.
Более того, Тэрин поняла, что её отношение к телу сразу же унаследует её дочь: тело — враг, нужно его мучать и держать под контролем, что нужно быть исключительно определенных масштабов и конкретной формы, а всё остальное (вроде спокойствия, радости, тепла, общения с близкими, вкусной еды, здоровья) гораздо менее приоритетно.
Тэрин решила, что ей и её детям такое не подходит. На мой взгляд, это очень смелое решение. Хейтеров, как вы понимаете, сразу же понабежало масса.
Она собрала денег на кикстартере и сняла фильм «Embrace» (обнимать, принимать).
Вот трейлер фильма (русских субтитров и перевода на русский, увы, нет):
Вот отрывок из фильма о фотошопе:
Я пару недель назад посмотрела фильм и до сих пор хожу под впечатлением.
От работы и энтузиазма Тэрин. От героинь, с которыми она встречалась. От простых людей на улицах, которым она задавала на камеру простой вопрос: «Что вы думаете о своём теле?». И от их ответов: «Мне нужно похудеть». «Я себе не нравлюсь». «У меня полные бёдра, это некрасиво». «Я выгляжу отвратительно».
Одна из героинь фильма — Стефания Феррарио (Stefania Ferrario), австралийская «плюс-сайз» модель. Ей двадцать четыре года), её мама итальянка, а отец из Великобритании. Стефания — лицо линейки белья Диты фон Тиз и достаточно много работает моделью.
Что самое интересное — параметры Стефании совпадают со среднестатистическими по Австралии. То есть Стефания выглядит так же, как средняя австралийка.
При этом она считается «плюс-сайз» моделью.
Стефания говорит о том, что плюс-сайз модели не считаются за людей в модной индустрии. Фотографы не хотят, чтобы их указывали в титрах плюс-сайз съемок. Производители одежды выбирают максимально худеньких моделей.
Стефания говорит о том, что худенькие модели попадают в индустрию подростками. Потом, когда их организм начинает развиваться, ему этого не позволяют. Чуть только позволишь себе набрать чуть веса — прочь из профессии. Стефания говорит о том, что модели обедают ватными шариками, пропитанными напитками вроде Gatorade — чтобы было ощущение заполненности желудка.
Стефанию называют «плюс-сайз» моделью.
И это при том, что обычные люди в Австралии — это в среднем тот самый плюс-сайз! То есть производят одежду не на манекены в витринах, а на живых людей. А рекламируют на очень тонких фигурах, утягивая фотошопом.
Мне эта история напомнила пост из телеграм-канала checkyourageprivilege об эйджизме и медианном возрасте населения:
«Знаете, что такое медианный возраст населения? Это средний возраст. Если медианный возраст (как в России сейчас) составляет 39 лет, значит, половина россиян младше, а другая половина старше этого возраста.
В 1950-е, сразу после мировой войны, медианный возраст в Европе был 24 года. С тех пор он растет. Вообще, по статистике, чем более развита страна, чем лучше люди живут, тем выше медианный возраст. В Японии он подбирается к 50 годам.
Это означает, что человечество взрослеет, люди умирают в среднем позднее, и взрослых, пожилых, старых людей становится в процентном соотношении все больше, чем молодых. Когда в 1950 году все было для молодежи и для молодых, это еще как-то объяснимо, а вот почему мы сегодня на всех рекламных щитах, в кино, на ТВ везде видим лощеные лица, залитые хайлайтером и фильтрами, чтобы как можно дольше казаться 20-летними, если большая часть «нас» выглядит не так?
Интересно, что молодость, как и детство — очень короткий в масштабе всей жизни период, просто эпизод, но при этом все подчинено ей. И вот она проходит, а у тебя ещё больше половины жизни впереди, и на протяжении всей этой жизни ты вынужден чувствовать себя как будто второго сорта.
А все из-за вот этого странного перекоса, из-за культа молодости, совершенно истерического по большому счету. Представьте, если бы все вокруг было подчинено детству? Большинство СМИ, рекламы, кино — было бы для детей и про детей? На нас смотрели бы детские лица отовсюду: включаешь телевизор — ребенок, включаешь радио — сюсюканье и т.д.»
И вот в документальном фильме Embrace Стефания идет по улице, мимо неё спешат люди, а на экране появляются титры. Это один из самых запоминающихся моментов фильма для меня.
«70% девушек недовольны своим телом»
«45% женщин со здоровыми параметрами считают, что у них есть лишний вес»
«Более половины девочек от 5 до 12 лет хотят похудеть»
Недавно датская модель Ульрикке Луиз Лан Хойер опубликовала на фейсбуке историю о том, как её сочли слишком толстой для показа и предложили пить только воду (объем бедер Ульрикке — 91,5 см).
Я сейчас перечитываю книгу Брене Браун «Всё из-за меня». Там очень большое внимание уделяется образу тела. И для меня все эти инициативы объединяются в нечто большее. В необычную возможность думать: со мной всё в порядке. Если я не похожа на глянцевую обложку журнала, то это не значит, что со мной что-то не так. Я живой человек, и моё тело — это мой дом.
Вот как об этом пишет Брене:
«Чаще всего стыд кроется в следующих областях: внешность и образ тела, материнство, семья, воспитание детей, деньги и работа, психическое и физическое здоровье, секс, старение, религия, ярлыки и стереотипы, высказывание мнений и переживание травмы. Как правило, мы не научены видеть связь между нашей частной жизнью и социальными, политическими, экономическими воздействиями.
Стыд работает как лупа, как зум в фотоаппарате. Когда мы стыдимся, камера наезжает предельно близко, и все, что мы видим, – нашу постыдную сущность, одинокую и страдающую. Мы думаем: «Я такая одна. Со мной что-то не так. Я одинока». Когда мы меняем масштаб изображения, перед нами открывается совершенно другая картина. Мы видим, что так же страдают многие другие люди. И вместо «я такая одна» появляется иная мысль: «Надо же! И ты тоже? Значит, это обычное дело? А я думала, что это только со мной!» И как только мы начинаем видеть картину в целом, у нас лучше получается сверять с реальностью факторы «кнопки» – нашего стыда и те общественные ожидания, которые подпитывают стыд.
Лучший способ научиться критическому осознаванию – применить его к реальной проблеме. Начнем с проблемы внешности и образа тела. Я люблю использовать ее как пример, потому что она вызывает стыд практически у всех. Чтобы увидеть целостную картину, мы должны задать следующие «широкомасштабные» вопросы о внешности:
- Каковы общественные ожидания по поводу внешности?
- Почему они существуют?
- Как они работают?
- Как они влияют на наше общество?
- Кто выигрывает от этих ожиданий?»
